может, бог, конечно, хороший парень,
может, он приглядывает за нами
и порой в родной своей богадельне
он для нас вытачивает веселье,
а потом домой — самой длинной веткой,
может, бог на тех же, что мы, таблетках,
может, он в припадке своих психозов
тоже ищет счастья хотя бы дозу.
может, богу нужно и правда мало,
может, бога всё и во всех достало.
а оно всё ноет и всплыть не может —
помоги нам... все же мы дети божьи.
может, он хотел бы в глубины ада
и не быть хорошим... а надо, надо.
без него ж в депрессии и под поезд,
бог не плачет, слышите? бог не молится,
потому что некому, всем до лампочки.
может быть, у бога смешные тапочки,
он сидит с ущербными, злыми психами,
а потом в соседний магаз за сигами.
может, бог, конечно, хороший малый,
и когда вздымается взгляд усталый
после слов извечных, что богу — богово...
он всё хочет, чтобы его не трогали
со своими мелочами, бессмыслицей.
дети — камень божий, что не подымется.
и когда неясно, что нам сказать,
славный бог закатывает глаза.
вот ты ноешь, люди в меня не верят.
бог смеётся хрипло до посинения,
у него-то скептики с атеистами,
но когда вокруг таких небо сыплется,
помоги нам, всесильный — кричат страдальцы.
бог закурит пятую и оскалится,
но а так, конечно, наш бог хороший,
ради этих уродов он вон из кожи,
а в ответ плевок прямо в божью душу —
да кому он нужен? зачем он нужен?
после бога чёрное пепелище,
он в припадке боли не пишет бывшей,
не звонит друзьям, чтобы стало легче,
он опять всё взваливает на плечи,
чтобы эти дети уже умолки.
может, именно бог-то и хочет сдохнуть?
(с) твоя темнота
